Людмила Мешкова - Евгения[продолжение книги "Женя")]

— Я с интересом посмотрела на Женю, — надо же, — подумала я, — а он не так прост, как кажется с первого взгляда, он оказывается с характером.

— Жень. Скажи, а как твоя сестра одевалась, так же как Тома? — спросила я его.

— Да нет что ты, она одевалась как все остальные, нормально.

— А что же она тогда с Томой дружбу водила?

— Я, в свое время, спрашивал ее об этом, тогда она ответила, что не хочет выглядеть белой вороной, и потом если она не любит такую одежду носить, это не значит, что она не может дружить с людьми, которые ее носят.

— Значит, для Томы не было секретом, что ты оденешься не так как она сама.

— Конечно, она знала об этом. Хотя когда мы приехали на дачу, и остались на некоторое время одни, она меня все–таки спросила, — ты чего так вырядилась?

Ответить я не успела, ее мама вошла в комнату и спросила, —

— Девочки как вы думаете, где мы будем стол накрывать, в беседке на улице или в доме на терраске?

На что Тома огрызнулась, — ма, где хочешь там и накрывай, а сейчас отстань ты от нас на минутку, нам пошептаться надо, — и она заговорщицки поглядела на меня.

— Хорошо Томочка не буду Вам мешать, — проворковала ее мама и незаметно покинула комнату.

— Да, моя маман от тебя в восторге, — задумчиво заговорила Тома сразу, как только вышла ее мама, — Женя такая, Женя сякая, надоело, — продолжила Тома свою тираду, — но это так к слову.

— Том, а я‑то здесь причем, если я тебе мешаю, ты скажи, я могу и уехать, — разозлилась я на нее, — прямо сейчас.

— Да я не о том, — сказала Тома и, подойдя ко мне, обняла меня, — я хочу сказать, что наоборот пусть она хвалит тебя, это только на пользу.

— Кому на пользу?

— Да никому, это я так к слову.

— Эх, Тома, Тома, говоришь ты какими–то загадками, я ни чего не понимаю.

— Да какие загадки, я просто хочу попросить тебя, — она замолчала, — в общем, мне с парнем моим негде встречаться, а у тебя квартира свободная, вот я с тобой поговорить и хотела.

Ответить я не успела. Открылась дверь комнаты, и вошел, теперь, отец Томы, — девочки, я Ваши вещи на второй этаж отнес.

— Спасибо, папочка.

Как только он вышел, она посмотрела на меня, — всего–то раз в неделю.

Короче говоря, я согласился, и она на радостях чуть не задушила меня от радости в своих объятиях.

— Женька ты моя лучшая подруга, — завизжала Тома, — спасибо, я в долгу не останусь.

Я молчала, мне, если честно было все равно. Хотя если подумать то может быть это и к лучшему, ко мне будет меньше приставать.

— Пошли я тебе наш дом покажу, — перестав меня обнимать, проговорила Тома, и, посмотрев на меня, сказала, — а оделась ты так все–таки зря.

— Почему? — невольно вырвалось у меня.

— Юбка у тебя слишком короткая, вот почему.

— Ну и что? — не понимая, причем здесь юбка, спросила я.

— А то, сегодня к нам Генка приедет, это мой двоюродный брат, вот увидишь, он тебе прохода не даст. Его на такие ножки как магнитом тянет.

Я молчал, не зная, что мне на это сказать.

— Ладно, пошли, что ли дом смотреть, — сказала Тома и выскочила из комнаты.

Я вышла вслед за ней.

— Дом как дом ничего особенного, два этажа, внизу две комнаты и терраса, наверху тоже две комнаты. Подняться на второй этаж можно с помощью винтовой лестницы, — продолжал Женя, — правда, один момент меня очень сильно взбудоражил.

— Что тебя так взволновало? — спросила я Женю.

— Томина комната.

— Что же там такого необычного?

— Кровать, да, да, именно кровать. Когда мы с Томой зашли в ее комнату, она сказала, — а это моя комната.

— Вслед за нами в комнату вошла ее мама, которая возьми и скажи, — Тома придется вам сегодня с Женечкой вместе ночевать, а то гостей я смотрю, понаехало, я на всех не рассчитывала.

— Где? — невольно вырвалось у меня.

— Здесь в этой комнате, — ответила мама Томы.

— Да? Вот здорово, — неизвестно почему обрадовалась Тома.

Я же, с ужасом смотрел на кровать. На ней и одному, по–моему, будет сложно разместиться, а уж о том, что бы вдвоем и речи быть не может, тем более в моем положении. Настроение у меня сразу же испортилось. Я больше ни чего не хотел. Я просто не представлял себе, как можно будет переспать с Томой в одной постели и что бы она ничего не заметила. Я пришел к выводу что никак. Поэтому мои мысли были заняты только одним, как мне выпутаться из этой щекотливой ситуации.

Мои мысли прервал вопрос заданный мне Томиной мамой, — ты не против Женечка?

Мне пришлось ответить, — да нет мне все равно.

— Я так и знала девочки, что вы будете рады, — сказала мама и вышла из комнаты.

Глава 13

— Ну и как ты выкручивался из сложившейся ситуации? — спросила я Женю, видя, что он замолчал.

— Целый день и вечер я с ужасом ждал наступающей ночи. Моя голова была забита одной мыслью, как быть, что делать? У меня даже мелькала мысль, может быть мне во всем признаться сразу, прямо сейчас, здесь сидя за столом, по крайней мере, я думал, что тогда меньше позора будет. Или нет сознаваться нельзя, может быть сослаться на то, что мне надо уехать домой. И тут у меня возникла идея, можно сделать проще, просто взять и уехать, не говоря ни кому, ни слова. Но не тут, то было, Гена двоюродный брат Томы, как она и говорила, не отпускал меня, ни на шаг. Прилип как банный лист. Короче говоря, не получилось у меня не только уехать не заметно для всех, но и от этого Гены не было никакого спасения, то на танец приглашает, то лишнюю рюмку нальет, то анекдоты начинает рассказывать без остановки. Пару раз я даже вовремя успел снять его руку с моей ноги. В конце концов, я плюнул на все и решил просто напиться. С этого момента я перестал себя контролировать. И мне, как ни странно стало лучше. Мои мысли перестали вертеться вокруг этой несчастной кровати. Если раньше я практически не замечал что твориться вокруг, то теперь можно сказать у меня открылись глаза. Я увидел много интересного.

Видя, что Женя опять замолчал, я спросила его, чтобы услышать продолжение, — И что же такого интересного ты увидел?

— Ты знаешь, раньше, когда я неожиданно превратился в свою сестренку, еще там на теплоходе, я как то не задумывался о том, что мне предстоит не только носить ее одежду, но и быть девушкой по настоящему, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ты знаешь, я понял, именно там понял, что мне надо решать, что делать на самом деле. Оставаться тем, кем я стал, или все–таки попробовать поменять все назад, то есть стать самим собой.

Он встал с дивана, на котором мы вместе с ним сидели, и я с интересом взглянула на Женю.

— Если оставить все как есть, — продолжил он, — то придется на всю жизнь оставаться девушкой, но тогда как быть с моим телом? Правильно его тоже нужно будет менять, но именно это и пугало меня. Взять того же Гену. Он ухаживал за мной только потому, что видел во мне симпатичную девушку. А если бы он знал, всю правду обо мне, разве он подошел бы ко мне? Я думаю, что нет, не подошел бы. Но с другой стороны без моих документов все вернуть, назад, тоже не получится.

— Почему не получится? — поинтересовалась я, — трудности будут, но, по–моему, документы вернуть можно.

— Если честно, то я пробовал, правда, уже только весной, перед тем как вступить в наследство, но у меня ничего не вышло. Поэтому я все оставил как есть.

— Ну и зря, я думаю еще не поздно, и можно было попробовать еще раз, восстановить твои документы.

Ты знаешь, — нахмурился Женя, — тут не все так просто как ты думаешь. И дело тут не только в документах, поверь мне. Вся тонкость состоит в том, что вот уже скоро три года как я попал в мотоциклетную аварию, после которой я уже не совсем парень, вернее совсем не парень, — почувствовав, что он сказал что–то не понятное, Женя замолчал, но вскоре поправился, — точнее сказать парнем был только по документам.

— Как такое может быть? — не совсем понимая, что он хочет сказать, спросила я его.

— Как, как, очень просто. Все мое мужское достоинство было срезано как бритвой, и в один миг я превратился в неизвестно кого. Как сказали моим родителям, меня еле спасли. Поэтому мне теперь если честно все равно, с какими документам жить, потому что у меня там, — он показал, где именно, — нет ничего ни мужского и ни чего женского.

Я молча слушала его и до меня если честно не сразу доходил смысл того о чем только что рассказал Женя.

Ну а в тот раз, вернувшись с дачи, и находясь уже дома, меня раздирали противоречия. Я мучился вопросом, что же мне делать. Потому что там, на даче, когда я перестал себя контролировать, я, наконец–то почувствовал себя настоящей девушкой, или если так можно сказать, почти настоящей девушкой. И мне понравилось, что Гена клюнул на меня, вернее на мою внешность, значит еще не все потеряно. Кстати, сами ухаживания это бесподобно, мне очень понравилось быть на месте слабой и беззащитной девушки, но это отдельная история. Но с другой стороны между нами ничего не было, да и не могло тогда ничего произойти, так как Гена, как его не ругали, оказался на удивление порядочным парнем. Мы целую ночь гуляли с ним по дачному поселку и кроме поцелуев он себе больше ничего не позволял. Но что удивительно это, то, что он и рук, то своих особенно не распускал, — сказав это, он улыбнулся.